Who born in Hell, will burn in Hell...
Говорит: мы станем цветами, пройдём сквозь плиты, перестанем бояться карающего огня. Говорит: я отыщу тебе мескалито, а ты попробуешь приручить его, как меня.
И смотрит, смотрит, пытается видеть сущность, до самого дна ныряет в её зрачки. Но страждущий растворяется в отдающем и там, в глубине, заглатывает крючки.
Коварные, острые, тоньше любого жала, под кожу легко впускающие шипы. Вот, эта земля никогда тебя не держала. Вот, это уже совсем не земля, а пыль.
Рассыпаться в прах, но так и не видеть праха, пустыня хранит молчанье, растёт пейот. А мескалито не хочет чужого страха, когда танцует с тем, кто ему поёт.
И сколько обличий у боли, и сколько видов у дикой любви, входящей в его состав? Но встретив однажды, он больше её не выдаст, и ты не узнаешь, каким никогда не стал.
Да будет всё истинным, да превратится в танец. В кого я вселюсь и кем обернусь ещё? Ты просишь цветов - мы станем с тобой цветами.
Ты хочешь найти меня – так начинай отсчёт.
©
И смотрит, смотрит, пытается видеть сущность, до самого дна ныряет в её зрачки. Но страждущий растворяется в отдающем и там, в глубине, заглатывает крючки.
Коварные, острые, тоньше любого жала, под кожу легко впускающие шипы. Вот, эта земля никогда тебя не держала. Вот, это уже совсем не земля, а пыль.
Рассыпаться в прах, но так и не видеть праха, пустыня хранит молчанье, растёт пейот. А мескалито не хочет чужого страха, когда танцует с тем, кто ему поёт.
И сколько обличий у боли, и сколько видов у дикой любви, входящей в его состав? Но встретив однажды, он больше её не выдаст, и ты не узнаешь, каким никогда не стал.
Да будет всё истинным, да превратится в танец. В кого я вселюсь и кем обернусь ещё? Ты просишь цветов - мы станем с тобой цветами.
Ты хочешь найти меня – так начинай отсчёт.
©