Who born in Hell, will burn in Hell...
среда, 10 апреля 2013
Who born in Hell, will burn in Hell...
В тамбуре курят четверо. Первому двадцать пять на вид.
Он выпускает струйку дыма, кашляет и говорит:
"Убили меня в сорок первом, в битве под Киевом, у Днепра,
Видишь, в моей гимнастёрке осталась на память о том дыра.
Я похоронен в руинах дома, где мы засели тогда втроём.
Немец для верности кинул гранату в дверной проём."
Второй говорит: "У меня всё скучно. Я утонул в шестьдесят шестом.
Были в деревне, купались в речке на тихой заводи под мостом.
Я неудачно нырнул с ограды. Мне было двадцать три.
Господи, посмотри на меня. Господи, посмотри."
А третий смеётся: "Прекрасно помню. Мне было пятьдесят.
Я, как нормальный покойник, умер в постели пять лет назад.
В тот день на работе мне стало плохо. Я еле дошёл домой."
Четвёртый молчит и думает:
"Я живой."
©
Он выпускает струйку дыма, кашляет и говорит:
"Убили меня в сорок первом, в битве под Киевом, у Днепра,
Видишь, в моей гимнастёрке осталась на память о том дыра.
Я похоронен в руинах дома, где мы засели тогда втроём.
Немец для верности кинул гранату в дверной проём."
Второй говорит: "У меня всё скучно. Я утонул в шестьдесят шестом.
Были в деревне, купались в речке на тихой заводи под мостом.
Я неудачно нырнул с ограды. Мне было двадцать три.
Господи, посмотри на меня. Господи, посмотри."
А третий смеётся: "Прекрасно помню. Мне было пятьдесят.
Я, как нормальный покойник, умер в постели пять лет назад.
В тот день на работе мне стало плохо. Я еле дошёл домой."
Четвёртый молчит и думает:
"Я живой."
©
вторник, 02 апреля 2013
22:22
Доступ к записи ограничен
Who born in Hell, will burn in Hell...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 01 апреля 2013
Who born in Hell, will burn in Hell...
...The future is not what you see
It's not where you've been to at all...
It's not where you've been to at all...
воскресенье, 31 марта 2013
Who born in Hell, will burn in Hell...
пятница, 29 марта 2013
20:58
Доступ к записи ограничен
Who born in Hell, will burn in Hell...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Who born in Hell, will burn in Hell...
А он говорит: кому ты ещё нужна, даже весной внутри тебя не весна. Уходит и крутит пальцами у виска. Скатилась, мол, девочка, выше, чем небеса.
А у него ромашковые глаза.
А он приходит ко мне, говорит: давай, я буду с тобой. Только ты мне, пожалуй, верь.
Молчу, улыбаюсь, вижу в окне трамвай, в большую чашку сыплю зелёный чай. А для него завариваю шалфей.
А мне сегодня семнадцать лет и один; осенний денёк. Тучи ручные. Гром... Хандрит не по детски, внутри за него болит. И страшно, что больше он не позвонит в домофон.
А он говорит: когда ты начнёшь жить? Мол, я так устал по прежней тебе скучать. Мол, хватит уже, любимая, переучайся ныть. Хватит в подушку сопли свои втирать. Лучше слова в тетрадь.
А он говорит: никуда от меня не денься. Утро моё встречай, забирай все вёсны. Только
останься, только в меня надейся. Только люби. В прямом и переносном.
А у меня, когда с ним внутри только «бах»и «ох», лужи не лужи, потоп совсем не потоп , я говорила: враг, оказалось бог.
Господи, мальчик, только бы уберёг ©
А у него ромашковые глаза.
А он приходит ко мне, говорит: давай, я буду с тобой. Только ты мне, пожалуй, верь.
Молчу, улыбаюсь, вижу в окне трамвай, в большую чашку сыплю зелёный чай. А для него завариваю шалфей.
А мне сегодня семнадцать лет и один; осенний денёк. Тучи ручные. Гром... Хандрит не по детски, внутри за него болит. И страшно, что больше он не позвонит в домофон.
А он говорит: когда ты начнёшь жить? Мол, я так устал по прежней тебе скучать. Мол, хватит уже, любимая, переучайся ныть. Хватит в подушку сопли свои втирать. Лучше слова в тетрадь.
А он говорит: никуда от меня не денься. Утро моё встречай, забирай все вёсны. Только
останься, только в меня надейся. Только люби. В прямом и переносном.
А у меня, когда с ним внутри только «бах»и «ох», лужи не лужи, потоп совсем не потоп , я говорила: враг, оказалось бог.
Господи, мальчик, только бы уберёг ©
суббота, 23 марта 2013
23:43
Доступ к записи ограничен
Who born in Hell, will burn in Hell...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Who born in Hell, will burn in Hell...
Я тебя вообще, вообще не знаю -
синие глаза и улыбка злая -
но сегодня звёзды сходят с орбит,
и весна разбивает тебя вчистую,
и сегодня я для тебя танцую,
и сегодня ты будешь меня любить.
Разлетится небо, каплями брызнет,
Никакой не бывает разумной жизни,
неразумна и нетормозима она.
Есть любовь - это как цветут абрикосы,
или синий танец, летящие косы
и касание рук невесомей льна.
Я тебя не знаю и не увижу,
нам с тобой никогда не сойтись поближе,
только синие волны море клубят,
И сегодня я для тебя танцую,
посмотри, как я красиво танцую,
для тебя, для единственного тебя.
©
пятница, 15 марта 2013
Who born in Hell, will burn in Hell...
Lady Amber добро пожаловать! рада видеть у себя =))
четверг, 14 марта 2013
Who born in Hell, will burn in Hell...
Стылые скалы тревожит шёпот,
Ветер плетёт ледяную вязь.
Путают лисы следы и тропы,
Как повелел им их лорд и князь.
Асы уходят, уходят ночью,
Стихнут в Вальхалле и бой и пир.
Только один уходить не хочет,
Слишком уж сильно пророс он в мир,
Крепче корней Мирового древа,
Тише полёта совы в лесу.
И что с того, что в потёмках хлева
Нынче родился малец Иисус.
Власть переменчива, воздух зыбок –
Только на счастье ли, на беду,
Руны не знают понятья «рыба»,
Руны куда-нибудь, да ведут.
Норны не видят, средь многих прочих,
Нить, соскользнувшую с колеса.
Асы ушли под покровом ночи,
Да и кто станет его искать.
Нынче в раскладе не так уж много,
Свет Вифлеемский меняет суть –
Локи отныне не зваться богом,
Но кем теперь продолжать свой путь?
Асы уходят, захлопнув двери…
Лисий привычно лаская мех,
Он знает то, что пока он верит,
Только ему отвечать за всех.
Трикстеру сладка его дорога,
Вне пряжи норн с колеса судьбы.
Локи отныне не зваться богом,
Он и не помнит о том, что был.
Разве что, бликом огня, напомнит
Зеркало скованной льдом воды…
«Райдо»* зажата в его ладони –
Он принимается за труды.
© Kathelin Shatowillar
* Райдо - руна дороги
среда, 13 марта 2013
Who born in Hell, will burn in Hell...
Пахнут счастливые - мёдом и молоком,
даже когда в них - ни капельки молока.
Или вербеной и мятой. Или - котом
(запахи, что составляют уютный дом).
...знаешь ли ты - одиночество пахнет как?
Те, кто один - отличаются от других,
даже когда - семья и друзья вокруг,
даже когда любовник рядом и друг,
только всегда, всегда остается в них
шелест дорог и шёпот ветров тугих.
Вечная отделённость от суеты,
знаешь, ага? - такая глухая стена,
видел? - стоит, тишиною отделена,
видел? - глаза у такой сухи и пусты,
запах другой - как будто от старых книг,
жесты иные, улыбка - слегка не здесь,
словно стоит одна, без одежды,
без...
даже без кожи.
А впрочем, ты целый весь.
Так что не трогай,
просто не трогай их.
©
даже когда в них - ни капельки молока.
Или вербеной и мятой. Или - котом
(запахи, что составляют уютный дом).
...знаешь ли ты - одиночество пахнет как?
Те, кто один - отличаются от других,
даже когда - семья и друзья вокруг,
даже когда любовник рядом и друг,
только всегда, всегда остается в них
шелест дорог и шёпот ветров тугих.
Вечная отделённость от суеты,
знаешь, ага? - такая глухая стена,
видел? - стоит, тишиною отделена,
видел? - глаза у такой сухи и пусты,
запах другой - как будто от старых книг,
жесты иные, улыбка - слегка не здесь,
словно стоит одна, без одежды,
без...
даже без кожи.
А впрочем, ты целый весь.
Так что не трогай,
просто не трогай их.
©
Who born in Hell, will burn in Hell...
1. Джейн Орвис. «Окно».
С тех пор, как Риту жестоко убили, Картер сидит у окна.
Никакого телевизора, чтения, переписки. Его жизнь - то, что видно через занавески.
Ему плевать, кто приносит еду, платит по счетам, он не покидает комнаты.
Его жизнь - пробегающие физкультурники, смена времен года, проезжающие автомобили, призрак Риты.
Картер не понимает, что в обитых войлоком палатах нет окон.
►►►
воскресенье, 10 марта 2013
Who born in Hell, will burn in Hell...
Я ищу человека,
с лампой в ночи,
со свечой среди бела дня,
того, который понимает меня,
я иду по улице, и снег мне летит в лицо,
и чужие доме берут меня в полукольцо,
и колючая снежная крошка бьёт по плащу,
я ищу тебя, человек,
и который год я тебя ищу.
Неродившийся мой ребёнок,
неслучившийся муж,
неназванный брат,
снег летит мне в глаза, деревья вокруг стоят,
я молчу о тебе, и молчанье моё стократ
отдаётся в пустых подъездах и во дворах,
бьётся в брюхе колодцев до самого до утра.
Тот, который поймёт меня со всеми цитатами...
Вот я иду к нему -
дворами,
руки в карманах, по щиколотку в воде,
вот я сворачиваю за угол - и нет меня больше нигде.
©
с лампой в ночи,
со свечой среди бела дня,
того, который понимает меня,
я иду по улице, и снег мне летит в лицо,
и чужие доме берут меня в полукольцо,
и колючая снежная крошка бьёт по плащу,
я ищу тебя, человек,
и который год я тебя ищу.
Неродившийся мой ребёнок,
неслучившийся муж,
неназванный брат,
снег летит мне в глаза, деревья вокруг стоят,
я молчу о тебе, и молчанье моё стократ
отдаётся в пустых подъездах и во дворах,
бьётся в брюхе колодцев до самого до утра.
Тот, который поймёт меня со всеми цитатами...
Вот я иду к нему -
дворами,
руки в карманах, по щиколотку в воде,
вот я сворачиваю за угол - и нет меня больше нигде.
©
00:11
Доступ к записи ограничен
Who born in Hell, will burn in Hell...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 08 марта 2013
Who born in Hell, will burn in Hell...
Никогда не тревожь того, кто лежит на дне.
Я песок, и большое море лежит на мне,
Мерно дышит во сне, таинственном и глубоком.
Как толстуха на выцветшей простыне,
С хлебной крошкой под самым боком.
Кто-то мечется, ходит, как огонёк в печи,
Кто-то ищет меня, едва различим в ночи
По бейсболке, глазным белкам, фонарю и кедам.
Я лежу в тишине, кричи или не кричи.
Мои веки ни холодны и ни горячи.
И язык отчаянья мне неведом.
Что за сила меня носила – а не спасла.
Я легка, непроизносима, мне нет числа.
Только солнце танцует ромбиками сквозь воду.
Дай покоя, Господи, и визирю, и рыбарю,
Дай покоя, и больше я не заговорю,
Тем любимым бейсболке, кедам и фонарю,
От которых теперь я вырвалась
на свободу
©
Я песок, и большое море лежит на мне,
Мерно дышит во сне, таинственном и глубоком.
Как толстуха на выцветшей простыне,
С хлебной крошкой под самым боком.
Кто-то мечется, ходит, как огонёк в печи,
Кто-то ищет меня, едва различим в ночи
По бейсболке, глазным белкам, фонарю и кедам.
Я лежу в тишине, кричи или не кричи.
Мои веки ни холодны и ни горячи.
И язык отчаянья мне неведом.
Что за сила меня носила – а не спасла.
Я легка, непроизносима, мне нет числа.
Только солнце танцует ромбиками сквозь воду.
Дай покоя, Господи, и визирю, и рыбарю,
Дай покоя, и больше я не заговорю,
Тем любимым бейсболке, кедам и фонарю,
От которых теперь я вырвалась
на свободу
©
Who born in Hell, will burn in Hell...
, вокалист, ведущий танцор Who born in Hell, will burn in Hell...
doctore03, добро пожаловать =)
вторник, 05 марта 2013
Who born in Hell, will burn in Hell...
Я в тысяче лиц вычисляю тебя по взгляду,
Мы так непонятно, но чем-то отчаянно схожи.
И это нас тянет друг к другу, как два заряда.
Так мощно, неудержимо (как наше лето).
Дорога к тебе – траектория невозврата,
Дающая шанс не верить теперь в приметы.
И только лишь знать, что точно найдутся силы -
Сорваться…лететь…И под поезда мерные звуки
Прочесть километры – бессчётный набор пунктиров
Мелькающих сотен станций одной разлуки.
…
Садится рассвет на тонкие крылья ключицы,
И морщится нежное утро в лучах капризно.
Ты рядом, и знаю – со мной ничего не случится,
Дорога к тебе – это линия нашей жизни.
©
Мы так непонятно, но чем-то отчаянно схожи.
И это нас тянет друг к другу, как два заряда.
Так мощно, неудержимо (как наше лето).
Дорога к тебе – траектория невозврата,
Дающая шанс не верить теперь в приметы.
И только лишь знать, что точно найдутся силы -
Сорваться…лететь…И под поезда мерные звуки
Прочесть километры – бессчётный набор пунктиров
Мелькающих сотен станций одной разлуки.
…
Садится рассвет на тонкие крылья ключицы,
И морщится нежное утро в лучах капризно.
Ты рядом, и знаю – со мной ничего не случится,
Дорога к тебе – это линия нашей жизни.
©
понедельник, 04 марта 2013
Who born in Hell, will burn in Hell...
я знала их лица и я ждала, все двери для них открыв.
они приходили по одному и каждый принёс дары.
мы спали бок о бок, делили хлеб, упрямо держали строй.
их было двенадцать, но лишь один меня не назвал сестрой.
кому уготован венок из роз, кому золочёный нимб.
меня распинали десятки раз, а я возвращалась к ним.
и судьи глядели на нас в упор, читая грехи с листа.
их было двенадцать, но лишь один свидетельствовать не стал.
иные проклятья бросали нам, другие бросались ниц.
я шла по воде, и вода текла слезами из-под ресниц.
я трижды звала их по именам, захлёбываясь слюной.
их было двенадцать, но лишь один отправился вслед за мной.
стигматы цвели у меня в руках. был вечер бездушно ал.
из дюжины клявшихся мне в любви - один до утра стоял.
и пламя лизало позорный крест. и ветер сметал золу.
их было двенадцать.
но лишь один решился на поцелуй.
©
они приходили по одному и каждый принёс дары.
мы спали бок о бок, делили хлеб, упрямо держали строй.
их было двенадцать, но лишь один меня не назвал сестрой.
кому уготован венок из роз, кому золочёный нимб.
меня распинали десятки раз, а я возвращалась к ним.
и судьи глядели на нас в упор, читая грехи с листа.
их было двенадцать, но лишь один свидетельствовать не стал.
иные проклятья бросали нам, другие бросались ниц.
я шла по воде, и вода текла слезами из-под ресниц.
я трижды звала их по именам, захлёбываясь слюной.
их было двенадцать, но лишь один отправился вслед за мной.
стигматы цвели у меня в руках. был вечер бездушно ал.
из дюжины клявшихся мне в любви - один до утра стоял.
и пламя лизало позорный крест. и ветер сметал золу.
их было двенадцать.
но лишь один решился на поцелуй.
©