понедельник, 20 апреля 2015
Who born in Hell, will burn in Hell...
Who born in Hell, will burn in Hell...
Листья на встречной,
листья навстречу…
В той стороне куда
фары по мороси свет свой мечут -
дом, где тебе оправдаться нечем -
шире ворот беда.
В горле обида - горла шире,
не проглотить - свежо.
И остаётся под блюз в эфире
лета и осени перемирье
красное платежом.
Бар на обочине, сумрак ночи…
Кто ты, чтоб быть Ей нужнее прочих?!
©
листья навстречу…
В той стороне куда
фары по мороси свет свой мечут -
дом, где тебе оправдаться нечем -
шире ворот беда.
В горле обида - горла шире,
не проглотить - свежо.
И остаётся под блюз в эфире
лета и осени перемирье
красное платежом.
Бар на обочине, сумрак ночи…
Кто ты, чтоб быть Ей нужнее прочих?!
©
воскресенье, 19 апреля 2015
12:04
Доступ к записи ограничен
Who born in Hell, will burn in Hell...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 18 апреля 2015
Who born in Hell, will burn in Hell...
Осень-змея сжимает усадьбы кольцами, капли брусники прячутся за решётками, пугала рыщут после захода солнца и каждый тенёнок враз обрастает шёрсткою.
Осень-гадалка, время костров и магии, где ты сыграешь, где оживёшь, когда же ты...
Даже у школы шепчутся дети малые в кои-то веки не про тиви и гаджеты.
Осенью дети - старше, мудрей на толику, слушай тихонько, не проболтайся встречному: феи, мол, принимают любые облики, всё норовят болтать на своих наречиях,
могут тебе явиться грифоном, лужицей, маленькой куклой - старою, перешитою....могут предать и спутать, но кто подружится - станут они завесой, стеной, защитою.
В старых витражных окнах - закат и шорохи, сонный туман на реку ложится проседью. Дороти говорит о волшебном порохе, Фредди - что все ворота открыты осенью.
Осень застелит путь пеленою ласковой, вспомнит слова, что были давно соскоблены......Но берегись - ведь вместе с дождём и сказками в каждой тиши тебя поджидают гоблины.
Лучше попасть на месяц в пустыню страшную, чем быть желанным гостем в берлоге гоблинской. Встретишь - беги, тебе не помогут старшие, сказки для взрослых - только враньё без проблесков.
Гоблин способен розой тебе привидеться, матерью, ветром, ярким лесным сокровищем...
Роберт ребят не слушает - только кривится. Лучше б болтали правда о чём-то стоящем.
Роберт - отличник, умница, смотрит под ноги, знает испанский, чертит исправно векторы. Все педагоги в голос пророчат подвиги, прочат его в министры, в послы, в директоры.
Роберт хитёр, начитан, сообразителен: верить в чужие страхи? Чего ещё!
В этот же день, вернувшись домой к родителям, он перед сном увидит в шкафу чудовище.
***
Солнце рябит и прячет лучи в малиннике, кажется снизу призраком, чьей-то шуткою.
Свет заливает узкие стены клиники, голос врача учтивый, ладони чуткие. В карте читают "психо..." "галлюцинации...", мама с отцом краснеют, вздыхают, крестятся.
...Монстр следит за домом, за каждой станцией, Роберт не спит наверное больше месяца. Монстр глядит из зеркала, каждой вывески, вместе с луной заходит к нему украдкою...
Врач говорит, мол, "случай почти классический", "пусть остаётся, вылечим в сроки краткие". Роберт стыдится глупой своей истерики, вот полежит в больнице - всё образуется...
...Монстр его находит в больничном скверике - Роберт кричит, бежит по вечерним улицам.
Он переедет в центр и скоро вырастет, станет каким-то важным ферзём в политике, будет таким серьёзным, что и не вынести...
Ну а пока - от бега взмывают листики. Ну а пока - деревья облиты золотом, осень ещё не смыло, не исковеркало.
В клинике пахнет сыростью. Очень холодно. Врач в полутёмной комнате смотрит в зеркало. Голос клохочет хрипло, рыча, с угрозою. Маска людская чешется, жмёт, молчит...
Клиника зарастает бродячей розою, и, затаившись, тонет в огне полуночи.
©
![](http://s5.postimg.org/pyqlr88jr/07dbcb8ba8e1f140c49e364732d5b452.jpg)
Осень-гадалка, время костров и магии, где ты сыграешь, где оживёшь, когда же ты...
Даже у школы шепчутся дети малые в кои-то веки не про тиви и гаджеты.
Осенью дети - старше, мудрей на толику, слушай тихонько, не проболтайся встречному: феи, мол, принимают любые облики, всё норовят болтать на своих наречиях,
могут тебе явиться грифоном, лужицей, маленькой куклой - старою, перешитою....могут предать и спутать, но кто подружится - станут они завесой, стеной, защитою.
В старых витражных окнах - закат и шорохи, сонный туман на реку ложится проседью. Дороти говорит о волшебном порохе, Фредди - что все ворота открыты осенью.
Осень застелит путь пеленою ласковой, вспомнит слова, что были давно соскоблены......Но берегись - ведь вместе с дождём и сказками в каждой тиши тебя поджидают гоблины.
Лучше попасть на месяц в пустыню страшную, чем быть желанным гостем в берлоге гоблинской. Встретишь - беги, тебе не помогут старшие, сказки для взрослых - только враньё без проблесков.
Гоблин способен розой тебе привидеться, матерью, ветром, ярким лесным сокровищем...
Роберт ребят не слушает - только кривится. Лучше б болтали правда о чём-то стоящем.
Роберт - отличник, умница, смотрит под ноги, знает испанский, чертит исправно векторы. Все педагоги в голос пророчат подвиги, прочат его в министры, в послы, в директоры.
Роберт хитёр, начитан, сообразителен: верить в чужие страхи? Чего ещё!
В этот же день, вернувшись домой к родителям, он перед сном увидит в шкафу чудовище.
***
Солнце рябит и прячет лучи в малиннике, кажется снизу призраком, чьей-то шуткою.
Свет заливает узкие стены клиники, голос врача учтивый, ладони чуткие. В карте читают "психо..." "галлюцинации...", мама с отцом краснеют, вздыхают, крестятся.
...Монстр следит за домом, за каждой станцией, Роберт не спит наверное больше месяца. Монстр глядит из зеркала, каждой вывески, вместе с луной заходит к нему украдкою...
Врач говорит, мол, "случай почти классический", "пусть остаётся, вылечим в сроки краткие". Роберт стыдится глупой своей истерики, вот полежит в больнице - всё образуется...
...Монстр его находит в больничном скверике - Роберт кричит, бежит по вечерним улицам.
Он переедет в центр и скоро вырастет, станет каким-то важным ферзём в политике, будет таким серьёзным, что и не вынести...
Ну а пока - от бега взмывают листики. Ну а пока - деревья облиты золотом, осень ещё не смыло, не исковеркало.
В клинике пахнет сыростью. Очень холодно. Врач в полутёмной комнате смотрит в зеркало. Голос клохочет хрипло, рыча, с угрозою. Маска людская чешется, жмёт, молчит...
Клиника зарастает бродячей розою, и, затаившись, тонет в огне полуночи.
©
![](http://s5.postimg.org/pyqlr88jr/07dbcb8ba8e1f140c49e364732d5b452.jpg)
Who born in Hell, will burn in Hell...
у Элис вечно длинные речи, коса до пола и горек мёд.
Её обнимет некто за плечи – его прихода всё Элис ждёт.
Всё ткёт из вереска нити счастья, порог всё метит белым огнём.
Сбирает травы, делит на части, (одни варить можно только днём,
Другие только в ночи безлунной, а третьи вовсе в Самайн трясти),
В округе Элис слыла безумной. Её забыли в детстве крестить.
Вода в руках Элис то чернеет, то белой россыпью станет в миг,
Она не знает сама – умеет в лесу найти неживой родник.
Где ветви впустят только проклятых, там Элис ходит и день, и ночь.
От Элис пахнет вином и мятой. Она у ведьмы вторая дочь.
Того не ведая пишет сказки, больным приносит к порогу дичь.
Уходит поступью мягкой ласки к брегам высоким деревья стричь.
У Элис нет ни семьи, ни друга, да только горе ей нипочём
©
Её обнимет некто за плечи – его прихода всё Элис ждёт.
Всё ткёт из вереска нити счастья, порог всё метит белым огнём.
Сбирает травы, делит на части, (одни варить можно только днём,
Другие только в ночи безлунной, а третьи вовсе в Самайн трясти),
В округе Элис слыла безумной. Её забыли в детстве крестить.
Вода в руках Элис то чернеет, то белой россыпью станет в миг,
Она не знает сама – умеет в лесу найти неживой родник.
Где ветви впустят только проклятых, там Элис ходит и день, и ночь.
От Элис пахнет вином и мятой. Она у ведьмы вторая дочь.
Того не ведая пишет сказки, больным приносит к порогу дичь.
Уходит поступью мягкой ласки к брегам высоким деревья стричь.
У Элис нет ни семьи, ни друга, да только горе ей нипочём
©
Who born in Hell, will burn in Hell...
пятница, 17 апреля 2015
Who born in Hell, will burn in Hell...
Ему всё шепчут - оставь перо, в Чикаго снова стоит метро, здесь все болеют, теряют кров, спиваются - сто процентов.
И вроде муторно на душе, и вроде вечно скандалит шеф, и нету времени - хоть пришей, порой не найти ни цента,
и пусть здесь слишком темно от гроз, пускай совсем не осталось грёз, и слишком много вдали угроз, и всюду темно от сажи
но там, где бедность, чума, гробы, он видит улицы Аграбы, где мальчик бегает от судьбы - и бегает точно так же.
А в час, когда устаёт от лжи, ему является синий джинн, и дарит лампу, тюрбан и жизнь...
Чикаго всегда в движеньи. И если туго, совсем беда, саванной в кране сверкнёт вода, и мудрый Рафики без труда найдёт твоё отраженье.
Уймись, всё шепчут - намнут бока, ну дёрнет чёрт, подведёт рука - а он упёртый как истукан, нелепый как на картине.
И что с того, что совсем промок, и что в осколки весь твой мирок, когда любой дворовой щенок - потерянный далматинец.
И что с того - не идут дела? Смотри, садится в такси Мулан, Аид готовит свой злобный план, и ведьмы гремят ключами.
Ему всё шепчут - эй, друг, прости, ну что ведёшь себя, как кретин?
Он лишь смеётся - ну что за тип! - смеётся и жмёт плечами.
Считай, как хочешь - что мало звёзд, что ноги глупо менять на хвост, что мир из рамок - спокоен, прост, и сам ты - сплошная рамка,
Но как-то раз, уж меня прости, ты будешь просто домой идти, и где-то в самом конце пути увидишь ворота замка.
©
![](http://s5.postimg.org/uc7gz4m9z/f5662f397c4ba86133941b9ee4bae0e1.jpg)
И вроде муторно на душе, и вроде вечно скандалит шеф, и нету времени - хоть пришей, порой не найти ни цента,
и пусть здесь слишком темно от гроз, пускай совсем не осталось грёз, и слишком много вдали угроз, и всюду темно от сажи
но там, где бедность, чума, гробы, он видит улицы Аграбы, где мальчик бегает от судьбы - и бегает точно так же.
А в час, когда устаёт от лжи, ему является синий джинн, и дарит лампу, тюрбан и жизнь...
Чикаго всегда в движеньи. И если туго, совсем беда, саванной в кране сверкнёт вода, и мудрый Рафики без труда найдёт твоё отраженье.
Уймись, всё шепчут - намнут бока, ну дёрнет чёрт, подведёт рука - а он упёртый как истукан, нелепый как на картине.
И что с того, что совсем промок, и что в осколки весь твой мирок, когда любой дворовой щенок - потерянный далматинец.
И что с того - не идут дела? Смотри, садится в такси Мулан, Аид готовит свой злобный план, и ведьмы гремят ключами.
Ему всё шепчут - эй, друг, прости, ну что ведёшь себя, как кретин?
Он лишь смеётся - ну что за тип! - смеётся и жмёт плечами.
Считай, как хочешь - что мало звёзд, что ноги глупо менять на хвост, что мир из рамок - спокоен, прост, и сам ты - сплошная рамка,
Но как-то раз, уж меня прости, ты будешь просто домой идти, и где-то в самом конце пути увидишь ворота замка.
©
![](http://s5.postimg.org/uc7gz4m9z/f5662f397c4ba86133941b9ee4bae0e1.jpg)
четверг, 16 апреля 2015
Who born in Hell, will burn in Hell...
Этот свет был слепяще ярким, как дыханье весны в апреле,
Краткий миг, городскую полночь разукрасивший в рыжий цвет.
Мне всегда говорили: вспомнишь. За секунду до смерти вспомнишь,
Всё, что пройдено в этом теле, вереницу прожитых лет.
Ночь упрямо ползёт к рассвету, замирает секундной стрелкой.
Перепутав асфальт и небо, в лужах плавают облака,
Утекая сквозь звёздный невод. Сквозь бездонный небесный невод,
Чертят дуги сухой побелкой у раздробленного виска.
Этот свет был слепяще яркой, бесконечной дорогой к дому,
По проспектам, спеша на помощь, вытанцовывала гроза.
Мне всегда говорили: вспомнишь. Умирая, конечно, вспомнишь.
Я запомнила только кому. И визжащие тормоза.
©
Краткий миг, городскую полночь разукрасивший в рыжий цвет.
Мне всегда говорили: вспомнишь. За секунду до смерти вспомнишь,
Всё, что пройдено в этом теле, вереницу прожитых лет.
Ночь упрямо ползёт к рассвету, замирает секундной стрелкой.
Перепутав асфальт и небо, в лужах плавают облака,
Утекая сквозь звёздный невод. Сквозь бездонный небесный невод,
Чертят дуги сухой побелкой у раздробленного виска.
Этот свет был слепяще яркой, бесконечной дорогой к дому,
По проспектам, спеша на помощь, вытанцовывала гроза.
Мне всегда говорили: вспомнишь. Умирая, конечно, вспомнишь.
Я запомнила только кому. И визжащие тормоза.
©
понедельник, 13 апреля 2015
Who born in Hell, will burn in Hell...
![](http://s5.postimg.org/huh26virr/8433.jpg)
- Кормите своих демонов. Нажимайте до пола педаль акселератора, целуйте до боли в скулах желанных женщин,
делайте татуировки, бейте стаканы об стены и морды хамам, распевайте пьяными песни на улицах,
прыгайте с парашютом и улыбайтесь детям в соседних машинах через стекло автомобиля.
Кормите своих демонов, потому что ваши демоны это и есть вы.
Вы настоящие, не пастеризованные, не рафинированные, не дистиллированные и не профильтрованные моральными устоями,
семейными ценностями, общественным мнением, отеческим порицанием.
Кормите их, иначе они съедят сами себя и останется лишь обёртка от того, чем является человек.
Эпидермальная оболочка личности, надутая комплексами, а не чувствами, нереализованными желаниями,
а не эмоциями и несбыточными фантазиями вместо уверенности в себе.
Кормите их, и не ждите, пока они сами, без вашего ведома и желания в один момент вырвутся наружу.
Разорвут вашу душу, и, ярко вспыхнув от переизбытка кислорода, сгорят навсегда или увлекут вас на самое дно,
где вы станете вечным исполнителем своих пороков, а не режиссёром своих авантюр.
Кормите своих демонов, а не стыдитесь и не бойтесь их. Пусть их боятся другие, те, чьи демоны давно мертвы. ©
воскресенье, 12 апреля 2015
Who born in Hell, will burn in Hell...
Не будите спящих - они как дети -
Непонятно - на том или этом свете.
Так легко увидеть, когда не спится,
Что у спящих любимых иные лица.
Что им снится, пришедшим на свет из тени,
Невзаимно и страшно любимым теми,
Кто стоит, задумчиво в небо глядя,
Чьё лицо отражается в водной глади?
Ничего им не снится - с моста сошедшим,
Это только вода им на ухо шепчет:
"Я несу далеко молодых, усталых,
И не любящих тех, кто сюда призвал их".
Не будите спящих - они блаженны,
И безумно каждое их движенье,
Потому что ночами мы все - скитальцы.
Но одни - лишь спят, а другие - снятся.
©
Непонятно - на том или этом свете.
Так легко увидеть, когда не спится,
Что у спящих любимых иные лица.
Что им снится, пришедшим на свет из тени,
Невзаимно и страшно любимым теми,
Кто стоит, задумчиво в небо глядя,
Чьё лицо отражается в водной глади?
Ничего им не снится - с моста сошедшим,
Это только вода им на ухо шепчет:
"Я несу далеко молодых, усталых,
И не любящих тех, кто сюда призвал их".
Не будите спящих - они блаженны,
И безумно каждое их движенье,
Потому что ночами мы все - скитальцы.
Но одни - лишь спят, а другие - снятся.
©
Who born in Hell, will burn in Hell...
По городу идёт всепобеждающая весна.
Врывается в окна, солнечна и цветна,
от неё золотятся дома, деревья и вышина,
но они сейчас сидят втроём в полутёмном баре,
кто-то бледный после зимы,
кто после солярия и в загаре.
Полумрак и табачный дым их заранее старят,
их бокалы полны и речи у них пресны,
и они совсем не видят этой весны.
Вот один, например, когда-то делал свой бизнес
И тогда в этот тёмный бар заходит Христос,
и кожа его бледна,
и они глядят, узнавая медленно,
и из глазниц проступает весна,
и становится им нестерпимо стыдно – так бывает, что-то украв,
и во всём этом тёмном баре наступает огромная тишина.
И он говорит им:
- Привет.
И ещё говорит:
- Ребята, налейте вина.
И ещё:
- Смотрите, а я тут воскрес.
Смертию смерть поправ.
©
![](http://s5.postimg.org/6ees37d1j/bigstock_Caucasian_prime_adult_retro_fe_12821294.jpg)
Врывается в окна, солнечна и цветна,
от неё золотятся дома, деревья и вышина,
но они сейчас сидят втроём в полутёмном баре,
кто-то бледный после зимы,
кто после солярия и в загаре.
Полумрак и табачный дым их заранее старят,
их бокалы полны и речи у них пресны,
и они совсем не видят этой весны.
Вот один, например, когда-то делал свой бизнес
И тогда в этот тёмный бар заходит Христос,
и кожа его бледна,
и они глядят, узнавая медленно,
и из глазниц проступает весна,
и становится им нестерпимо стыдно – так бывает, что-то украв,
и во всём этом тёмном баре наступает огромная тишина.
И он говорит им:
- Привет.
И ещё говорит:
- Ребята, налейте вина.
И ещё:
- Смотрите, а я тут воскрес.
Смертию смерть поправ.
©
![](http://s5.postimg.org/6ees37d1j/bigstock_Caucasian_prime_adult_retro_fe_12821294.jpg)
Who born in Hell, will burn in Hell...
Я не верю в религии. Но я верю
В первый солнечный луч по весне, и в то,
Что вскрывается лёд сонных рек артерий
И синеет полуденный небосвод.
И, с одной стороны, это всё - не чудо,
Но весна появляется ниоткуда,
Светлоглаза, пронзительна, многолюдна...
Даже в горе танцующая лишь твист.
Просто кто-то родился, а кто-то умер,
Но и мёртвый воскреснет, душою чист.
Бог - живой, он прекрасен и многогранен,
Даже если ты - истовый атеист.
...За углом у Веги сидит Гагарин.
У него семь ключей золотых в кармане,
И любой пролетающий мимо ангел
Делит с ним свой пасхальный запас яиц.
...За углом у Веги сидит Гагарин.
И скорлупки от крашенок сыплет вниз.
©
![](http://s5.postimg.org/xvvpdt1on/w_WO1_Ckg_Hs_LI.jpg)
Вега
В первый солнечный луч по весне, и в то,
Что вскрывается лёд сонных рек артерий
И синеет полуденный небосвод.
И, с одной стороны, это всё - не чудо,
Но весна появляется ниоткуда,
Светлоглаза, пронзительна, многолюдна...
Даже в горе танцующая лишь твист.
Просто кто-то родился, а кто-то умер,
Но и мёртвый воскреснет, душою чист.
Бог - живой, он прекрасен и многогранен,
Даже если ты - истовый атеист.
...За углом у Веги сидит Гагарин.
У него семь ключей золотых в кармане,
И любой пролетающий мимо ангел
Делит с ним свой пасхальный запас яиц.
...За углом у Веги сидит Гагарин.
И скорлупки от крашенок сыплет вниз.
©
![](http://s5.postimg.org/xvvpdt1on/w_WO1_Ckg_Hs_LI.jpg)
Вега
суббота, 11 апреля 2015
Who born in Hell, will burn in Hell...
Я не могу стать частью такого мира, где мужья одевают своих жён как женщин лёгкого поведения, выставляя на показ всё то, что должно быть сокровенным. Где нет понятия чести и достоинства, и на слова людей можно ссылаться только тогда, когда они говорят "обещаю". Где женщины не хотят детей, а мужчины не хотят семьи. Где сосунки считают себя успешными за рулем отцовских машин, а любой кто имеет хоть немного власти пытается доказать вам, что вы ничтожество. Где люди лицемерно заявляют, что верят в Бога с рюмкой алкоголя в руках, и с отсутствием малейшего понимания своей религии. Где понятие ревности, считается постыдным, а скромность - недостатком. Где люди забыли о любви, а лишь ищут наилучший вариант партнёра. Где люди ремонтируют каждый шорох своей машины, не жалея ни денег, ни времени, а сами выглядят настолько убого, что только дорогая машина может это скрыть. Где парни пропивают родительские деньги в ночных клубах, кривляясь под примитивные звуки, а девки в них из-за этого влюбляются. Где М и Ж уже давно не различаются и где всё это вместе называется свободой выбора, но тех кто выберет другой путь - заклеймят отсталыми деспотами. Я выбираю свой путь, жаль только то, что я не нашёл такого же понимания у тех людей, в которых больше всего его искал... © Киану Ривз |
Who born in Hell, will burn in Hell...
...ну и кто же я после этого
не ко времени
не по ветру ли
в окне очертания Харви Ли
погляди
как он в Кеннеди целится
никому там внизу - не поверится
там внутри - пока ещё теплится
Пли!
Нынче время огрызка яблока
ну его к матери лядовой
можно себя порадовать
просто
включая
джаз
а тогда
в тех годах
в том времени
в шляпно-костюмном племени
в нас
как в будущее верили
и надеялись зря
на нас.
11/22/63
©
![](http://s5.postimg.org/c0sayc53b/397d577b65acf935408d93e0d2a607cc.jpg)
не ко времени
не по ветру ли
в окне очертания Харви Ли
погляди
как он в Кеннеди целится
никому там внизу - не поверится
там внутри - пока ещё теплится
Пли!
Нынче время огрызка яблока
ну его к матери лядовой
можно себя порадовать
просто
включая
джаз
а тогда
в тех годах
в том времени
в шляпно-костюмном племени
в нас
как в будущее верили
и надеялись зря
на нас.
11/22/63
©
![](http://s5.postimg.org/c0sayc53b/397d577b65acf935408d93e0d2a607cc.jpg)
четверг, 09 апреля 2015
Who born in Hell, will burn in Hell...
Говорят мама с бабушкой: Ю, не броди в саду, не лови по ночам очищающий лунный свет.
Ты накличешь беду. Непременно, найдёшь беду! Наведёшь всех матаги на наш позабытый след.
С твоей статью и личиком будет достойный муж, с твоим голосом ты не найдёшь неуместных слов.
Ты не будешь ходить в смоляную лесную глушь и зализывать след от собачьих кривых клыков.
Говорят мама с бабушкой: Ю, опасайся кур - в их зрачках отражается верная суть вещей.
Они видят сквозь морок и помнят расцветку шкур. Помнят, как мы любили их кости и хруст хрящей.
А с твоими ладонями - делать цветочный чай. А с твоими плечами - потупливать скромно взор.
Не броди по садам, не подманивай птичьих стай...
Ты накличешь беду. Непременно, найдёшь беду! Наведёшь всех матаги на наш позабытый след.
С твоей статью и личиком будет достойный муж, с твоим голосом ты не найдёшь неуместных слов.
Ты не будешь ходить в смоляную лесную глушь и зализывать след от собачьих кривых клыков.
Говорят мама с бабушкой: Ю, опасайся кур - в их зрачках отражается верная суть вещей.
Они видят сквозь морок и помнят расцветку шкур. Помнят, как мы любили их кости и хруст хрящей.
А с твоими ладонями - делать цветочный чай. А с твоими плечами - потупливать скромно взор.
Не броди по садам, не подманивай птичьих стай...
среда, 08 апреля 2015
Who born in Hell, will burn in Hell...
И пока ты лежишь, не зная, как дальше жить,
Как вставать по утрам, послушно стелить постель,
Как беззвучно кричать и плакать, мириться с тем,
Что слова стали слишком острыми, как ножи,
И теперь ни звонков, ни писем, ни новостей.
И пока ты встаёшь, зеваешь, дымишь в окно,
Как пилюлю глотаешь завтрак, бежишь под душ,
Быстро молишься всем, кто может отвлечь беду,
Превратив воду в спирт, берёзовый сок - в вино,
И всё то, что важнее важного - в ерунду.
И пока ты, спеша, идёшь по своим делам,
Чьё-то сердце растёт, готовится выйти в срок.
Пусть другие рождают магию рваных строк,
А тебе достаётся прозы чужой зола...
Зреет новая жизнь, взведённая, как курок.
©
![](http://s5.postimg.org/d47dd6jev/f2c36da95ea00de0789564d273168e50.jpg)
Как вставать по утрам, послушно стелить постель,
Как беззвучно кричать и плакать, мириться с тем,
Что слова стали слишком острыми, как ножи,
И теперь ни звонков, ни писем, ни новостей.
И пока ты встаёшь, зеваешь, дымишь в окно,
Как пилюлю глотаешь завтрак, бежишь под душ,
Быстро молишься всем, кто может отвлечь беду,
Превратив воду в спирт, берёзовый сок - в вино,
И всё то, что важнее важного - в ерунду.
И пока ты, спеша, идёшь по своим делам,
Чьё-то сердце растёт, готовится выйти в срок.
Пусть другие рождают магию рваных строк,
А тебе достаётся прозы чужой зола...
Зреет новая жизнь, взведённая, как курок.
©
![](http://s5.postimg.org/d47dd6jev/f2c36da95ea00de0789564d273168e50.jpg)
вторник, 07 апреля 2015
Who born in Hell, will burn in Hell...
- Не ходи, не ходи, в полуденный лес,
Что забыла там по ранней весне?
Ни грибов, ни ягод - цветов-то нет!
Говорят, один шастал так - и исчез,
Говорят, был красавец, каких поискать,
Говорят, был юн, но умён и смел,
А теперь поди волк уже кости доел,
Тоже хочешь добычей стать?
- Не ходи, не ходи, не тревожь лешаков...
- Я молчу, дошивая себе суму,
Утыкаюсь в пол серебристым взглядом
Лес и здесь со мной - он всегда был рядом,
Поздно свет заменять на тьму.
Там, в ладонях древесных, мои друзья,
В том числе эти трое из страшных баек,
Те, кто ходят в лес, изначально знают
То, что с ними случится. Знаю и я.
©
Что забыла там по ранней весне?
Ни грибов, ни ягод - цветов-то нет!
Говорят, один шастал так - и исчез,
Говорят, был красавец, каких поискать,
Говорят, был юн, но умён и смел,
А теперь поди волк уже кости доел,
Тоже хочешь добычей стать?
- Не ходи, не ходи, не тревожь лешаков...
- Я молчу, дошивая себе суму,
Утыкаюсь в пол серебристым взглядом
Лес и здесь со мной - он всегда был рядом,
Поздно свет заменять на тьму.
Там, в ладонях древесных, мои друзья,
В том числе эти трое из страшных баек,
Те, кто ходят в лес, изначально знают
То, что с ними случится. Знаю и я.
©
Who born in Hell, will burn in Hell...
- Золушка, девочка с именем из пепла,
С кем отец твой говорил там, в лесном краю?
- Там мой папа повстречал матушку мою,
И отбил её у всех доблестно в бою,
Руку с сердцем отдал ей, предложил приют -
Но она в краю людей от тоски ослепла.
- Золушка, девочка с именем из грязи,
Кем же служит твой отец?
- Княжьим лесником.
Всякий волк, медведь и лис с ним в лесу знаком;
Говорил мой папа с камнем, с солнцем, с ветерком,
Кроме мамы не мечтал он в жизни ни о ком -
А потом я родилась, всё испортив сразу.
- Золушка, девочка с именем из листьев
©
![](http://s5.postimg.org/x2vi4akzr/de929cdec8cee707a8f6dc5e1e94a816.jpg)
С кем отец твой говорил там, в лесном краю?
- Там мой папа повстречал матушку мою,
И отбил её у всех доблестно в бою,
Руку с сердцем отдал ей, предложил приют -
Но она в краю людей от тоски ослепла.
- Золушка, девочка с именем из грязи,
Кем же служит твой отец?
- Княжьим лесником.
Всякий волк, медведь и лис с ним в лесу знаком;
Говорил мой папа с камнем, с солнцем, с ветерком,
Кроме мамы не мечтал он в жизни ни о ком -
А потом я родилась, всё испортив сразу.
- Золушка, девочка с именем из листьев
©
![](http://s5.postimg.org/x2vi4akzr/de929cdec8cee707a8f6dc5e1e94a816.jpg)
понедельник, 06 апреля 2015
суббота, 04 апреля 2015
Who born in Hell, will burn in Hell...
Дорога – это проснуться ночью, почти наощупь собрать рюкзак, позволить сотням пустых обочин вовсю плескаться в твоих глазах,
дорога – это огни заправок, глухих окраин прощальный джаз, и ты вздыхаешь, ох, боже правый, куда я вляпался в этот раз.
И липкий страх начинает литься в тебе холодным и злым дождём, ты в сотый раз вспоминаешь лица тех, кто обратно тебя не ждёт,
в тебе, шипя, остывает город, проблемы, планы – и ты один…
…ещё дорога – седые горы, кусочки неба в твоей груди.
Дорога – это когда наутро ты вдруг проснёшься под шум колёс, и кто-то очень лихой и мудрый внутри прикажет не вешать нос.
Когда весь мир, что горел в пожаре, теперь смеётся, живёт, летит…
А тот, уже незнакомый парень остался где-то на полпути.
Храни нас, Боже, наивных, резвых, таких обидчивых и прямых, храни нас, Боже, бухих и трезвых, когда кричим и берём взаймы,
храни нас, Боже, горячих, верных – и глупых - но неплохих ребят. Храни нас, Боже, когда не верим в себя, в прощания – и в Тебя.
Морская пена, закаты, сосны, откуда вся эта красота; дорога – это вернуться после, и в то же время остаться там.
И пусть закончишь ты это просто, домой вернувшись в конце концов.
Но видишь – линии перекрёстков опять рисуют твоё лицо.
©
![](http://s5.postimg.org/orkxnqzbb/large_10.jpg)
дорога – это огни заправок, глухих окраин прощальный джаз, и ты вздыхаешь, ох, боже правый, куда я вляпался в этот раз.
И липкий страх начинает литься в тебе холодным и злым дождём, ты в сотый раз вспоминаешь лица тех, кто обратно тебя не ждёт,
в тебе, шипя, остывает город, проблемы, планы – и ты один…
…ещё дорога – седые горы, кусочки неба в твоей груди.
Дорога – это когда наутро ты вдруг проснёшься под шум колёс, и кто-то очень лихой и мудрый внутри прикажет не вешать нос.
Когда весь мир, что горел в пожаре, теперь смеётся, живёт, летит…
А тот, уже незнакомый парень остался где-то на полпути.
Храни нас, Боже, наивных, резвых, таких обидчивых и прямых, храни нас, Боже, бухих и трезвых, когда кричим и берём взаймы,
храни нас, Боже, горячих, верных – и глупых - но неплохих ребят. Храни нас, Боже, когда не верим в себя, в прощания – и в Тебя.
Морская пена, закаты, сосны, откуда вся эта красота; дорога – это вернуться после, и в то же время остаться там.
И пусть закончишь ты это просто, домой вернувшись в конце концов.
Но видишь – линии перекрёстков опять рисуют твоё лицо.
©
![](http://s5.postimg.org/orkxnqzbb/large_10.jpg)