Полночь. Часы на остроконечном шпиле городской ратуши послушно бьют двенадцать раз, засевая ветер Временем. Под взглядом молчаливой Луны растекаются безликие холодные тени.
Хэллоуин вобрал в себя все стенания одиноких ночей, дремлющих лет, вой осенённых лунными грёзами псов, леденящее кровь дыхание рек сквозь январские ставни, рыдание тысяч пожарных сирен - последние клочья дыхания, разлетающиеся над землёй!
За сгустками глубоких теней растекаются сонмы серебристого света, отполированные, протёртые, омытые изображениями их самих и других, чьи души, проходя между зеркалами, скоблили стекло своими муками, скребли холодный лёд потухшими страхами.
Скользи по тонкому льду, не останавливаясь — под грузом твоего внимания лёд может треснуть. А провалившись, ты неминуемо канешь в такую холодную, такую глубокую пучину, где покоится всё Минувшее. Пригвождённый к порогу зеркала, ты навсегда застынешь на месте не в силах оторвать свой взгляд от ликов Времени.
И в этот миг ты замечаешь, что в зеркалах твоего дома падает снег.
Для некоторых осень наступает рано, задерживается на всю жизнь, октябрь сменяет сентябрь, ноябрь следует за октябрём, а затем вновь наступает сентябрь и всё тот же октябрь, и так год за годом — ни зимы, ни весны, ни летнего возрождения жизни. Для этих людей изо всех времён года есть только осень, им ведома лишь осенняя погода. Струится ли кровь в их сосудах? Нет - ночной ветер. Кто слушает их ушами? Межзвёздная бездна. Паутина, заслышав их, трепещет и рвётся. Таковы осенние люди.
Ночь благоухает тленом осенней листвы, царит поистине промежуточное время. Время сказать многое, но не всё. Время после первых открытий, но не вслед за последними. Желание всё узнать и желание не знать ничего. Предчувствие горечи откровения.
И ты вдыхаешь колючий воздух и летишь, подхваченный ветром - морозным и обжигающим.
Чувствуя, как расправляются крылья на локтях и на кончиках пальцев, и прозрачная осенняя река стремительно несёт тебя к цели.
Временами все мы — люди осени.