Who born in Hell, will burn in Hell...
не было ничего. всё наше прошлое,
всё происшедшее не укладывается ни в одну хронологию,
ни в одну из значимых или памятных дат.
помню – было что-то тёплое и хорошее,
а потом превратилось в сплошной беспросветный ад.
говорят, что незаменимых нет,
что есть очень близкие, но и это быстро пройдёт.
ты жалеешь тех, кто внушает тебе этот бред,
когда чётко знаешь, что кто-то родной
больше не позвонит, не напишет и не придёт,
что за ним останется чистый солнечный свет,
у тебя же внутри – пустота и лёд.
а ещё у тебя есть воспоминания, свинцовые сны
и осознание, что он больше здесь не живёт
лет так, наверное, пять.
с какой-то тяжёлой и непроглядной весны
две тысячи пятого.
и сама себе удивляешься «как я ещё не спятила».
просто помнить. чувствовать. осязать.
чётко видеть живым.
знать, что скоро приснится опять,
чувствовать, как мир вокруг начинает сужаться.
и не сорваться.
пожалуйста,
не сорваться.
всё происшедшее не укладывается ни в одну хронологию,
ни в одну из значимых или памятных дат.
помню – было что-то тёплое и хорошее,
а потом превратилось в сплошной беспросветный ад.
говорят, что незаменимых нет,
что есть очень близкие, но и это быстро пройдёт.
ты жалеешь тех, кто внушает тебе этот бред,
когда чётко знаешь, что кто-то родной
больше не позвонит, не напишет и не придёт,
что за ним останется чистый солнечный свет,
у тебя же внутри – пустота и лёд.
а ещё у тебя есть воспоминания, свинцовые сны
и осознание, что он больше здесь не живёт
лет так, наверное, пять.
с какой-то тяжёлой и непроглядной весны
две тысячи пятого.
и сама себе удивляешься «как я ещё не спятила».
просто помнить. чувствовать. осязать.
чётко видеть живым.
знать, что скоро приснится опять,
чувствовать, как мир вокруг начинает сужаться.
и не сорваться.
пожалуйста,
не сорваться.