Who born in Hell, will burn in Hell...
Он был как будто с другой планеты, совсем нездешний:
Немного дерзок, чрезмерно весел и очень юн
Его улыбка была чуть надменной и искушающе-нежной,
Глаза янтарные, длинная чёлка, терпкий парфюм..
Его хотелось так, что дрожали колени,
Что сердце с грохотом билось как море в прибой.
Он из породы - не мальчик-мечта, а из тех наваждений,
Что с ним - передоз, без него ломка, и хоть кричи, хоть вой.
Она с повадкой косули и поступью как у тигрицы,
Но с такой теплотой в больших кошачьих глазах,
Что у него внутри всё начинало искриться,
Он стартовал... и забывал уже напрочь о тормозах...
Её хотелось так, что до боли сводило скулы,
Что мозг - в отключке, сердце - к желудку, и бабочки в животе,
И всё б ничего, но не девочка - а акула,
И с ней либо никак, либо только на высоте...
И между ними горело, плавилось и искрилось...
Немного дерзок, чрезмерно весел и очень юн
Его улыбка была чуть надменной и искушающе-нежной,
Глаза янтарные, длинная чёлка, терпкий парфюм..
Его хотелось так, что дрожали колени,
Что сердце с грохотом билось как море в прибой.
Он из породы - не мальчик-мечта, а из тех наваждений,
Что с ним - передоз, без него ломка, и хоть кричи, хоть вой.
Она с повадкой косули и поступью как у тигрицы,
Но с такой теплотой в больших кошачьих глазах,
Что у него внутри всё начинало искриться,
Он стартовал... и забывал уже напрочь о тормозах...
Её хотелось так, что до боли сводило скулы,
Что мозг - в отключке, сердце - к желудку, и бабочки в животе,
И всё б ничего, но не девочка - а акула,
И с ней либо никак, либо только на высоте...
И между ними горело, плавилось и искрилось...