Who born in Hell, will burn in Hell...
Видишь, чего стоит меня хоть раз не удержать?
Воздух пахнет кровью, становится трудно дышать.
И об терры тведь и об аквы гладь,
Я умудряюсь себя не то, что калечить - ломать.
Как в неистовстве, слышишь- "последний из могикан!"
Подгребаешь под тушу чужую землю- курган.
Мой курган. И лежишь изнывая от свежих ран.
Эстетика боли. То ли Цвейг то ли Томас Манн.
Я ничуть не лучше и не хуже пьяниц у края.
Я принял за келью старую дверь сарая.
Но в отличии от всех, я мог бы летать, сгорая.
Укрой меня дымом, не говори, что я умираю...
Воздух пахнет кровью, становится трудно дышать.
И об терры тведь и об аквы гладь,
Я умудряюсь себя не то, что калечить - ломать.
Как в неистовстве, слышишь- "последний из могикан!"
Подгребаешь под тушу чужую землю- курган.
Мой курган. И лежишь изнывая от свежих ран.
Эстетика боли. То ли Цвейг то ли Томас Манн.
Я ничуть не лучше и не хуже пьяниц у края.
Я принял за келью старую дверь сарая.
Но в отличии от всех, я мог бы летать, сгорая.
Укрой меня дымом, не говори, что я умираю...