Who born in Hell, will burn in Hell...
Он говорит мне: "До их уровня не опускайся.
Тебе не нужны ни позёрство, ни вывихи,
Ни мальчики-шлюхи, ни дешёвая выпивка".
Он же просто не оставляет мне никакого шанса.
Я пытаюсь заткнуть его, но получается слабо.
Он продолжает: "Ты - то, что в твоей груди
Горше метаний, острее отколотых льдин.
Ты восхитительна в рамках личного ада."
Я огрызаюсь, что ад мой - его слова,
Что я хочу жить, избегая себя и истин,
Что я так устала от невозможности выспаться.
Он всё понимает, но пытается меня сломать,
Гнёт свою линию: "Милая, посмотри в зеркало.
Ты точно уверена, что не стала своим отражением?
Признай, родная, всё ведет к отторжению,
Надежда слепа, иллюзии звонко меркнут."
Мне хочется закричать, впасть, к примеру, в истерику.
У нас ничего не получится, очередная пустышка.
Я говорю: "Милый, прости, мне нужна передышка"
И начинаю строить меж нами стену.
©

Тебе не нужны ни позёрство, ни вывихи,
Ни мальчики-шлюхи, ни дешёвая выпивка".
Он же просто не оставляет мне никакого шанса.
Я пытаюсь заткнуть его, но получается слабо.
Он продолжает: "Ты - то, что в твоей груди
Горше метаний, острее отколотых льдин.
Ты восхитительна в рамках личного ада."
Я огрызаюсь, что ад мой - его слова,
Что я хочу жить, избегая себя и истин,
Что я так устала от невозможности выспаться.
Он всё понимает, но пытается меня сломать,
Гнёт свою линию: "Милая, посмотри в зеркало.
Ты точно уверена, что не стала своим отражением?
Признай, родная, всё ведет к отторжению,
Надежда слепа, иллюзии звонко меркнут."
Мне хочется закричать, впасть, к примеру, в истерику.
У нас ничего не получится, очередная пустышка.
Я говорю: "Милый, прости, мне нужна передышка"
И начинаю строить меж нами стену.
©
