Who born in Hell, will burn in Hell...
Это как понимать, что он пахнет не кем-нибудь, а тобой.
Как разбегаешься и прямо в пропасть, прямо в шальной прибой.
А потом падаешь, падаешь, падаешь на самое дно его карих глаз
И мечешься пойманным зверем, не можешь найти для себя угла.
Это как запивать водку родниковой водой, бить об стол хрусталь,
Говорить с ним о числах и звёздах, о том, как закалялась сталь.
А потом целовать его жарко и жадно, впиваясь в податливый рот,
Плавиться оловом, переплывать его, себя же переходить вброд.
Это как чувствовать холодок меж лопаток и чуть звенеть,
Словно бы глупое сердце, бывшее льдом, перелюбило в медь.
А потом говорить по новой, считать его раны, да ссадины
И непремено быть с ним хорошей, непременно и обязательно.
Это как знать, что он слишком близко и держит твоё плечо,
Под его пальцами больно и жарко, смело, а главное, горячо.
А потом он смеётся и шепчет, что так ты можешь растаять,
Но тебе всё равно, вот он твой угол и бог твой в тебя врастает.
©
![](http://static.diary.ru/userdir/9/9/8/8/998832/79579682.jpg)
Как разбегаешься и прямо в пропасть, прямо в шальной прибой.
А потом падаешь, падаешь, падаешь на самое дно его карих глаз
И мечешься пойманным зверем, не можешь найти для себя угла.
Это как запивать водку родниковой водой, бить об стол хрусталь,
Говорить с ним о числах и звёздах, о том, как закалялась сталь.
А потом целовать его жарко и жадно, впиваясь в податливый рот,
Плавиться оловом, переплывать его, себя же переходить вброд.
Это как чувствовать холодок меж лопаток и чуть звенеть,
Словно бы глупое сердце, бывшее льдом, перелюбило в медь.
А потом говорить по новой, считать его раны, да ссадины
И непремено быть с ним хорошей, непременно и обязательно.
Это как знать, что он слишком близко и держит твоё плечо,
Под его пальцами больно и жарко, смело, а главное, горячо.
А потом он смеётся и шепчет, что так ты можешь растаять,
Но тебе всё равно, вот он твой угол и бог твой в тебя врастает.
©
![](http://static.diary.ru/userdir/9/9/8/8/998832/79579682.jpg)