Who born in Hell, will burn in Hell...
Моя бессонница ноет, ноет,
Её пальцы окрашены кровью, мною.
Я отравлена вязкою тишиною,
Сигаретами, болью и паранойей…
И уже не знаю, кто чего стоит.
Вот стою у последнего рубежа
И сама не знаю, куда бежать
Как я здесь оказалась, кого ждала?
Вена бьётся в висок «alarm, alarm».
Температура под сорок – в крови пожар.
Так бессонницей череп насквозь пробит
На зубах навязло дежурное «fucking shit».
Но упрямая девочка шепчет: - дыши, пиши…
И я снова катаю под пальцами терпкий тугой гашиш
И прошу пару снов у щепоти анаши.
Моя смерть обиделась на меня
Опоздала, села не в тот дилижанс
Написала записку «за вечный твой декаданс
Оставляю жить до самого Судного Дня»
Я взмолилась: «помилуй», ответила: - «Бог подаст».
©
Её пальцы окрашены кровью, мною.
Я отравлена вязкою тишиною,
Сигаретами, болью и паранойей…
И уже не знаю, кто чего стоит.
Вот стою у последнего рубежа
И сама не знаю, куда бежать
Как я здесь оказалась, кого ждала?
Вена бьётся в висок «alarm, alarm».
Температура под сорок – в крови пожар.
Так бессонницей череп насквозь пробит
На зубах навязло дежурное «fucking shit».
Но упрямая девочка шепчет: - дыши, пиши…
И я снова катаю под пальцами терпкий тугой гашиш
И прошу пару снов у щепоти анаши.
Моя смерть обиделась на меня
Опоздала, села не в тот дилижанс
Написала записку «за вечный твой декаданс
Оставляю жить до самого Судного Дня»
Я взмолилась: «помилуй», ответила: - «Бог подаст».
©