Who born in Hell, will burn in Hell...
мне тяжело,
и пусто,
и тяжело
в мелкую крошку кем-то разбито стекло,
стакан с молоком в осколки разбит. разбит.
у меня в груди ничего уже не болит.
поэтому тяжело.
и дело не в стакане. не в стаканах, и даже не
в неправильном ударении в "стакане",
ни в чашках, ни в блюдцах, ни в ложках, ни
в расплескавшемся молоке (отражаются в нём огни,
хотя это же невозможно. а может, возможно. кто
долго будет смотреть на разлившееся молоко?
вот именно, что никто).
а дело в тоске, а дело в одной тоске,
которая ноет где-то. не в сердце,
скорей, в виске.
только тоска, которую не одолеть...
а старый стакан на вечные веки забыт,
кому он теперь-то нужен, раз он - разбит?
и ни у кого ничего-ничего не болит.
©
и пусто,
и тяжело
в мелкую крошку кем-то разбито стекло,
стакан с молоком в осколки разбит. разбит.
у меня в груди ничего уже не болит.
поэтому тяжело.
и дело не в стакане. не в стаканах, и даже не
в неправильном ударении в "стакане",
ни в чашках, ни в блюдцах, ни в ложках, ни
в расплескавшемся молоке (отражаются в нём огни,
хотя это же невозможно. а может, возможно. кто
долго будет смотреть на разлившееся молоко?
вот именно, что никто).
а дело в тоске, а дело в одной тоске,
которая ноет где-то. не в сердце,
скорей, в виске.
только тоска, которую не одолеть...
а старый стакан на вечные веки забыт,
кому он теперь-то нужен, раз он - разбит?
и ни у кого ничего-ничего не болит.
©