Who born in Hell, will burn in Hell...
Оглянись, видишь: бьётся, горит, маячит, снежной праздничной россыпью в окна пускает пыль. Здесь взрывают огни, руки тянут на лоб горячий, я стою ослеплённый и зрячий среди толпы.
Я стою над толпой, оживающий каждой клеткой, опрокинутый в это дрожащее небо душою вверх. Пой! Раскинься и пой оду сонным гудящим веткам, оду кольцам, сомкнувшим концы и начала вер.
Синий ёлочный лёд, хрупкий шар, шестиструнный гомон, время вяжется в петли,
рискуй, совершай, люби!
Сердце выйдет на взлёт, и шипящим январским громом грянет выстрел шампанского,
свод над тобой пробив.
И рассвет полетит по бульварам бегом и с криком, по замёрзшим каналам, по
стрелкам, вершащим год, и Она улыбнётся устало, тепло, столико, сотворяя
молитву для смертных своих богов, на трёх сотнях наречий, на вечном немом
арго.
Так ликуй и дыши, дай раскрыться бутону лёгких! Она смотрит в тебя. Ты пришёл под её крыло. Ты почти стал большим, ты уже танцевал под плёткой материнского гнева и таял под жаром слов.
А Она сбережёт, всех птенцов улетевших рано, всех, вернувшихся в стаю ли,
выпавших из гнезда.
Над её рубежом новый день зацветёт багряным, застучат в направлении выдоха
поезда,
к тем, кто в первую полночь успел тебя загадать.
©
Я стою над толпой, оживающий каждой клеткой, опрокинутый в это дрожащее небо душою вверх. Пой! Раскинься и пой оду сонным гудящим веткам, оду кольцам, сомкнувшим концы и начала вер.
Синий ёлочный лёд, хрупкий шар, шестиструнный гомон, время вяжется в петли,
рискуй, совершай, люби!
Сердце выйдет на взлёт, и шипящим январским громом грянет выстрел шампанского,
свод над тобой пробив.
И рассвет полетит по бульварам бегом и с криком, по замёрзшим каналам, по
стрелкам, вершащим год, и Она улыбнётся устало, тепло, столико, сотворяя
молитву для смертных своих богов, на трёх сотнях наречий, на вечном немом
арго.
Так ликуй и дыши, дай раскрыться бутону лёгких! Она смотрит в тебя. Ты пришёл под её крыло. Ты почти стал большим, ты уже танцевал под плёткой материнского гнева и таял под жаром слов.
А Она сбережёт, всех птенцов улетевших рано, всех, вернувшихся в стаю ли,
выпавших из гнезда.
Над её рубежом новый день зацветёт багряным, застучат в направлении выдоха
поезда,
к тем, кто в первую полночь успел тебя загадать.
©