Who born in Hell, will burn in Hell...
Я пишу тебе в день похорон
Слишком солнечно, ветрено слишком
Словно древний угрюмый Харон
Уподобился в чём-то мальчишкам.
Ни к чему был отточенный кол
Из дрожащей от злости осины.
Я хотел, потому и ушёл.
Я ослаб, потому что был сильным.
Мне не нужно ни шпаги, ни пуль
Для того, чтоб рассыпаться прахом.
И серебряной ниточки пульс
Лишь любовь оборвёт одним взмахом.
Меловые кресты на дверях
Чтоб уже никогда не вернуться.
Я пишу тебе , слыша твой страх,
Что ты больше не сможешь проснуться.
Это просто - ещё один раз
Встретить смерть в окончательной фразе.
И серебряных ласковых глаз
Не бояться, сгорая в экстазе.
Моим пеплом осыплют камыш
И приречный осот. И текуча
Станет бывшая жизнь. Ты молчишь.
Ты не веришь в божественный случай.
Это право твоё. А моё -
Быть убитым любовью твоею.
Как вонзалось святое копье
В беззащитно-греховную шею!
У тебя ещё будет герой
Из легенд и забытых пророчеств.
Я пишу тебе в день похорон.
Своих собственных. Спи. Доброй ночи
Слишком солнечно, ветрено слишком
Словно древний угрюмый Харон
Уподобился в чём-то мальчишкам.
Ни к чему был отточенный кол
Из дрожащей от злости осины.
Я хотел, потому и ушёл.
Я ослаб, потому что был сильным.
Мне не нужно ни шпаги, ни пуль
Для того, чтоб рассыпаться прахом.
И серебряной ниточки пульс
Лишь любовь оборвёт одним взмахом.
Меловые кресты на дверях
Чтоб уже никогда не вернуться.
Я пишу тебе , слыша твой страх,
Что ты больше не сможешь проснуться.
Это просто - ещё один раз
Встретить смерть в окончательной фразе.
И серебряных ласковых глаз
Не бояться, сгорая в экстазе.
Моим пеплом осыплют камыш
И приречный осот. И текуча
Станет бывшая жизнь. Ты молчишь.
Ты не веришь в божественный случай.
Это право твоё. А моё -
Быть убитым любовью твоею.
Как вонзалось святое копье
В беззащитно-греховную шею!
У тебя ещё будет герой
Из легенд и забытых пророчеств.
Я пишу тебе в день похорон.
Своих собственных. Спи. Доброй ночи